Не будь слишком умным – кроликом станешь
«Донни Дарко» – интеллектуальный подарок к Хэллоуину

Даже голливудское киносудно в последнее время испытывает ощутимый крен в сторону «интеллектуализации» своего продукта. Даже хэллоуиновские страшилки, пройдя через стадию откровенного хоррора (на разных вязовых улицах) и затем стебного высмеивания (вроде как «В очень страшном кино») ударились в интеллектуальность и даже (вот уж действительно страшно сказать) в остросоциальную проблемность.
Таков очередной, с годовым прокатным опозданием, их подарок к нашему молодому хэллоуиновскому столу, спродюсированный воспитанной на качественных страстях-мордастях, вроде «Воспламеняющей взглядом», и ныне сурово повзрослевшей Дрю Бэрримор. Кино, снятое режиссером-дебютантом Ричардом Келли по его собственному сценарию, называется «Донни Дарко» и повествует о тяжелом внутреннем конфликте, поразившем психику неуравновешенного (потому что слишком умного, что редкость) американского подростка.
Сюжет (вкратце). В одноэтажном американском пригороде в скучно-благополучном семействе живет ненормальный подросток Донни Дарко (Джейк Гилленхал, «Октябрьское небо»). Ненормальный, потому что интересуется Эйнштейном и путешествиями во времени, и чем больше интересуется, тем больше сходит с ума (до того, что его упекают в спецгруппу для «некондиционных» школьников, и учитель физики, боясь вылететь с работы (Ноа Уайл, Доктор Картер из «Скорой помощи»), только из-под полы передает ему специальную литературу). Единственная, кто считает Донни за человека – учительница мисс Поумрой (она же Дрю Бэрримор), и ее-то и выгоняют потом с работы за неуместную лояльность.
Бедный Донни Дарко, стыдясь перед нормальной семьей своего очевидного сумасшествия (чего стоит такой вышибающий слезу диалог: «Мама, каково иметь ненормального сына?» - «Замечательно, милый!»), ведет себя тихо и послушно, пока рядом с его спальней не падает гигантская турбина от развалившегося самолета. После этого к Донни приходит страшный-престрашный Кролик с ушами на голом черепе и горящими фонарями вместо глаз и учит его, как испортить идиотскую школьную статую или поджечь особняк психолога-проповедника (кстати, его играет Патрик Суэйзи), вполне в духе высшей справедливости оказавшегося педофилом. На волнах спорадически накатывающей на него внутренней свободы Донни Дарко совершает все эти противоправные действия, в чем потом страшно раскаивается. Несмотря на высшую справедливость, нарушение законов в Соединенных Штатах карается со всей строгостью, и Бог вынужден поразить Донни – поубивать близких ему людей (не портите, дети, школьного имущества, а то мама умрет!).
Не желая подчиняться Кролику своего больного сознания, Донни поспешно нащупывает эйнштейновский временной канал с закосом в параллельный мир, где турбина падает не мимо, а ровнехонько на его голову, и возвращается в прошлое, чтобы с блаженной улыбкой получить смертоносным агрегатом по голове. И тем самым избавить семью и общество от своего ненормального присутствия, а маму – от безвременной кончины. Конец.
Если абстрагироваться от страшилочного спецзаказа, кино наводит на невеселые размышления, порой не менее страшные, чем сюжет. Например, о том, что самостоятельно мыслить и поступать – значит, позорить семью и возмущать нравы. Или о том, что правильный выход в ситуации тотального непонимания для подростка - не пытаться идти своим путем, а пустить все на волю божью. Не говоря уже о том, что, самостоятельно выбрав неблагоприятное для себя развитие событий, Донни фактически совершил самоубийство, что едва ли достойный пример в мире, где число подростковых самоубийств растет с ужасающей скоростью.