Девственница К лесу дальнему с легкостью птичьей Горячить-подгонять коня. В полумраке спальни девичьей Задыхаясь, шептать: «Твоя!». Кудри русые, спело-ржаные, Гладить взглядом, касаньем одним. Молча руки твои ледяные Согревать дыханьем своим. Жарко, жадно, хмельно, неумело И бесстрашно себя отдавать, Принимая вглубь злое тело, Так бесстыдно его целовать… Исступленно в испуге забиться Пред последнею тонкой чертой – И … затихнуть пойманной птицей, И познать долгожданный покой. На плече твоем тихо забыться… Так, приняв с благодарностью плен, В сильном теле навек раствориться, Ничего не желая взамен… 1993 Прекрасная Дама Я навстречу тебе – не спешила, И к себе я тебя – не звала. Тайны древней странная сила Нас с тобой на мгновенье свела. Чутких рук легкокрылые птицы, Глаз насмешливых темный огонь… Дверь вот-вот за тобой затворится, Вороной бьет копытом твой конь… Увези меня, странник мой дивный! Горькой стала мне доля моя. Я покину свой замок старинный, Не останусь в нем больше и дня. Увези меня в чистое поле, Где сливаются реки дорог, Чтоб никто отобрать моей воли, Воротить к прошлой жизни не смог - В мир жестокий, где дум черных стаи Душу станут грязнить и терзать… Ты святой или демон – не знаю, И не нужно мне этого знать… Знаю лишь – не сбежать, не укрыться От того, что зовется судьбой. Но пусть счастия синяя птица Покружит надо мной и тобой, Пусть - на миг лишь - небесная чаша Вдруг наполнится светом луны… Мне безжалостный мир уж не страшен – В нем останутся память и сны… 1994 Далила И он открыл ей все сердце свое… Книга Судей 1 Шумит в ночи короткий летний дождь, Смывая с мира пленку знойной лени, А иудейский судия и вождь Встает перед Далилой на колени. Курений дым. Едва чадит свеча. Дагон из тьмы глядит осатанело. Рука-змея, гибка и горяча, Ласкает жадно яростное тело. Сплетаются смирение и власть, Твердь мрамора и юных стеблей нежность… И ожиданье…нетерпение…и страсть, Страдание. Блаженство. Неизбежность. И благодарно, мощен и красив, Не сомневаясь в превосходстве силы, Он засыпает, тихо уронив Тяжелую главу на грудь Далилы… 2 Суровые черты разгладил сон, А женщина неслышно кудри режет. Пока не поздно, пробудись, Самсон! Твой справедливый гнев ничто не сдержит. …Зачем Далила предала его? За деньги? Иль из тайной нелюбови? Иль для спасенья рода своего? Иль от порочной жажды мук и крови? Непобедимого, что к ней явился в дом, Она видала жадным и молящим. Хотела, чтоб он стал ее рабом – Иль властелином – ей принадлежащим? Иль потому, что осознала вдруг, Как против воли волю подарила?.. Убивший льва из слабых женских рук Не вырвется – и не поможет сила!.. …Врагам дала Самсона увести, Закрыла дверь, перед собою глядя – И, тяжко застонав: «Люблю, прости!» К губам прижала срезанные пряди…

3 В толпе пред казнью встретила на миг Холодный и спокойный взгляд Самсона. Каленое железо. Женский крик. Но от него не слышали и стона. Доверие однажды обманув, Предавший ни во что уже не верит. Глаз одинокой ночью не сомкнув, Она стучится у тюремной двери. Как вол, под плетью крутит жернова Благословлявший радость и свободу. Судьба жестока, но, наверное, права, Жен своеволью не давая ходу! Враг поднял бич. Он жалкой мести рад. Слепого плечи дернулись и сникли… …И бросила Далила в водопад Любимой кровью заработанные сикли… 1994 Клеопатра Мой любимый, как ты там вдали? Там где камни помнят прежде живших, На краю неведомой земли, Средь богов, в безмолвии почивших… Мой любимый, как ты там вдали? Желтый вечер – одиноким бредом… Сосны – золотые корабли, Я плыву к тебе за солнцем следом. Я плыву к тебе издалека, По морям, которых мы не знаем. За кормой клубятся облака Спинами дельфиньей верной стаи. К скалам выходи меня встречать. Я твоя покорная царица. Вспыхнет фараонова печать На моих губах порочной жрицы. Древняя египетская тьма Нас накроет влажным покрывалом… Повелитель, я сведу тебя с ума И в уста ужалю нежным жалом. А когда наутро вечный Ра Позлатит пустыню чистым светом, Я уйду – пройдет моя пора, Ты ж поймешь, что сделался поэтом… 1995 Китаянка Напиши мое имя словами любви, Раствори меня в вихре безумных минут. Из бездонной дали ты меня позови В тихий сад, где фонтан и куда не придут. Я фонарик зажгу средь пахучих ветвей, Расстелю на траве золотые шелка. И луне свою песнь запоет соловей, И минуты пройдут, как проходят века. И в фарфоровой чаше с тончайшим письмом Я смешаю вино и настой диких трав. Мой сладчайший нектар мир окутает сном, Наяву, наяву смерть и ужас поправ. И впервые за жизнь я напьюсь твоих губ, В первый раз и навеки я стану твоей… И сверкать будут гимны серебряных труб, И до самой зари будет петь соловей. Тихим шепотом в сад прокрадется рассвет, Позлатит твои руки и мужество плеч… Мне покажется – ночь длилась только сто лет, Так хотелось продлить, так хотелось сберечь… Мой фонарик погаснет. Проснется тоска. Соловей замолчит и растает фонтан. И завянет мой сад. Разлетятся шелка Ароматом далеких таинственных стран. Обниму твои ноги с мольбой: «Не покинь!». Ты мне нужен. Я доля, я тайна твоя. Купол в храме моем – поднебесная синь, И молюсь на тебя я, молитв не тая… 1995 Чужая Терпкий ветер дышит печалью, Пролетая дорогами сна. Эта девушка с яркою шалью Смотрит в небо и странно бледна. Что ты видишь в заоблачной дали, Средь теней уходящих веков, Отражаясь в сиреневой стали Равнодушно – немых облаков? Что ты видишь в своем отраженье, И какого ответа ты ждешь? Ты сама принимаешь решенья, Но не знаешь, куда ты идешь. Ты не ведаешь смысла наитий, И значенья видений во мгле, И последствий чудесных открытий, Что тебе суждены на земле… 1998