***
Ночь переходит в утро, с тишиной
Томительно и медленно целуясь.
Так непривычно снова быть одной,
Едва все на круги своя вернулось.
Круги в воде, круженье бытия,
И под глазами утомленья полукружья.
И снова круг замкнулся. Снова я
Живу тобой, мечтая и недужа...

***
Под вечер, оказавшийся таким,
что даже камни кажутся родными,
мы вдруг одни, совсем одни стоим,
и словно разговариваем с ними.
И звезды свой заводят хоровод
на небе, распахнувшем нам объятья.
И время чутко замедляет ход,
и отступают прежние проклятья.
Минута, час, и ночь, и день, и век -
Все спуталось, и сорваны оковы.
Так целовать, едва касаясь век.
И умирать. И возрождаться снова.

***
Так далеко встречать зарю -
там, на краю...
Как песнь Давидову пою
любовь свою.
Ликую, душу погубя,
но не скорбя.
До замирания любя -
не знать тебя,
За тридевятою рекой -
гадать - какой?
Еще вчера ты был - чужой,
а стал судьбой.
И быть с тобой, и быть тобой,
терять покой...
Светла ли ночь твоя со мной,
любимый мой?..

***
Свободы не бывает полглотка,
И страсть не утолят полпоцелуя.
Дорога не бывает коротка,
Когда она уводит в жизнь иную.
Возьми меня с собой в неблизкий путь,
Так за руку возьми - и без оглядки.
Дорога приведет куда-нибудь,
Пора идти... и будет все в порядке.

***
Отлистай мне жизнь на полчаса
В прошлое. А может быть, на час.
Там, где трубку не с чего бросать,
Мы поговорим, но не о нас.

Отлистай мне жизнь на пару лет.
Там ошибок нет и счастья нет.
Лист опавший - порванный билет -
Не кружит предзнамением бед.

Отлистай мне жизнь... на год вперед.
Неисповедим ее полет
Через осень, зиму, хлад и лед.
Счастье есть. И пусть оно придет.

***
Я знаю, что любовь - не аргумент
При трезвом пересчете вероятий.
Любовь как смерть, есть в ней такой момент -
Она не признает полупринятий.
Она не ждет, терпеньем запасясь,
С таблеткой валидола в подьязычье.
Вот шаг, другой... и все. И понеслась,
Снося забор привычек и приличий.
И бьет под дых, и голову кружит,
И льет в граненый колдовское зелье...
А после - больно, очень больно жить.
И остается "опыт"... как похмелье.

Русское
Грустно мне без тебя, мой далекий.
Слишком долгие суждены сроки.
Есть такое у нас слово - ладо...
Не грусти, ладо мой, ну, не надо.
Веселись. За двоих погрущу-то.
Нет душе без тебя здесь приюта.
Нету сердцу небес для полета.
Непокойная я нынче что-то.
И все так же гляжу на дорогу...
Солнце клонит к холмам понемногу,
И березовых кос шум стихает,
Свет вечерних небес тает, тает.
Грустно мне без тебя, сын чужбины.
Вот не думала я, что покину
Все что здесь искони, нежно, смертно
Я любила... и как свет, не померкну.

Стороны Света
Ты ждешь меня на светлой стороне,
А я брожу безучастно по темной.
Закованная в мысли о вине,
Моей вине, жестокой и огромной.
Как страшно мне границу пересечь
И разом перестать бояться света.
Лишь шаг один, и шага не избечь.
А я - боюсь. Прости меня за это.

***
мне тысячу раз говорили, что у меня
в конечном итоге нет никаких шансов
выбраться из-под слишком жестких колес бытия.
и я привыкала к этой мысли, похожей
на унылый расчет бухгалтерских балансов
в пыльной конторе с видом на двор.

а потом однажды я поднялась на гору,
очень похожую на ту, с которой дьявол
показывал Христу все, чего тот был обязан лишиться.
и мой собственный персональный искуситель
подошел и, положа руку мне на сердце,
сказал - смотри, это все твое, забирай.

я не могу сказать, что мне не стало страшно.
но я смотрела с горы вниз, и мне казалось,
что так легко взять и научиться летать.
надо всего только сделать первый шаг -
и может быть, крылья все-таки вырастут.
а если нет, то падение просто станет смертельным.

но это не страшно.

***
Пожалуйста, не рушьте Карфаген,
Не оставляйте прошлое без крова.
Укрытие из слов сложенных стен
Прочней - и призрачней укрытия любого.
Пожалуйста, не пачкайте надежд.
Я не люблю бравады наготою,
И шорох белых сброшенных одежд
Беззвучен всей стыдливой немотою.
Пожалуйста, не слушайте клевет,
Не позволяйте в душу гадить ложью.
Не думайте, как дать лжецу ответ,
А лучше обойдите... осторожно.
Пожалуйста, не отнимайте рук
У тех, кто только ими может греться.
Раскаянье всегда приходит вдруг,
И от него уж никуда не деться.

Царскосельское
В.Р.
Чувство слова - ты почувствуй языком и обоняньем,
Не стесняйся ощущений, их на праздник созови.
Полусловом - наслажденье, полусловом - пониманье,
Остальное - просто чувство, мой прекрасный визави.

На подьезде хрустнул гравий - дверца призрачной кареты
Распахнулась, чья-то ножка показалась в кружевах.
От брильянта отразился и запрыгал лучик света,
До рассвета, до рассвета свет гуляет на балах.

Золотится бароккальный свод дворца в зеркальной ртути,
По паркету тихий шорох - то давно истлевший шелк
Все кружится в дивном вальсе, оставаясь в той минуте,
В том же такте на три счета, что давным-давно умолк.

И под липами белеет мрамор старый в свежей тени:
Руки, пальцы, тонкий профиль, нежных губ изгиб живой.
Ты почувствуй в тихом слове сказку вечных превращений,
Заблудившиеся сказки все вернутся за тобой.

***
Четверть жизни. Осьмушка греха.
Капля грусти, усталость смиренья.
Ты сегодня на диво тиха,
В этот час накануне прозренья.
Как на нитку, все нижешь слова.
Жизнь - борьба от купели до плахи.
Ты сегодня на диво права,
Пропиваясь до нижней рубахи.
Распахнувши обьятья судьбе,
До неспетой сорвавшейся ноты
Как - на диво! - верна ты себе,
Не сбавляя никак обороты...

***
Приручи. Поучи. Получи
без расплаты - и все же не даром -
от короткого счастья ключи,
этой комнаты в домике старом.
Загляни. Заходи. Задохнись
жадной нежностью долгой минуты...
Вяло тянется скучная жизнь,
вдруг срываясь с цепи - почему-то.

***
Неизменимое - терпи, терпи.
Ты вечно мечешься не в той степи.
Все что-то пишется, да все не то,
Не то, не понято, не прожито.
Все что-то пишется, марая лист:
Про сны, мечтания и звон монист,
Про сердце, радугу и бытие, -
А получается одно нытье.
А жизнь обычная - ей не до слез.
Нет вдохновения, один невроз.
Обмен обманами - все баш на баш.
Душа ломается, как карандаш.

***
Мне снился ты. Дорогой от ворот
Бежала жизнь - когда-нибудь куда-то.
Я снова не вписалась в поворот,
Спеша в обгон судьбе своей треклятой.
Мне снился ты. Пределы естества
Над снами, к счастью нашему, не властны.
Судьба сто раз была со мной права
И проходила мимо безучастно.
Мне снился ты. Без слов и без затей,
Без страхов и усталых сожалений,
Без равнодушия и путаных идей,
Без боли. Без тревоги. Без сомнений.
Мне снился ты. Приняв законы сна,
Тебя я принимала без условий.
Я знаю, что проснусь опять одна
И пробужденье мне не будет внове.

***
Паровозы не летают?
Что за чушь! - Никто не видел?
Паровозы это знают,
Паровозы не в обиде.
Не для всех они ночами
Тайно крылья расправляют.
Неумело поначалу -
Но летают же, летают!
Говоришь - фигура речи?
Скептицизм какой в вопросе!
...Прилетай ко мне. Я встречу.
На попутном паровозе.

ПЕСЕНКА
Я хочу ходить по крышам,
Я хочу ходить по крышам,
Я хочу ходить и слышать,
Что мне шепчут облака.

Налегке, пугая кошек,
Налегке, пугая кошек,
Голубям подкинув крошек,-
Чтоб печаль была легка.

В синем небе самолеты
В синем небе самолеты
Белым-белым пишут что-то
Обо мне и о тебе.

Я на крыше. Жду полета.
Я на крыше. Жду полета...
Может, есть на свете кто-то -
Прилетев, возьмет к себе...

ПЕСЕНКА ПРО ПОЕЗДА
Было, нет - разве стоит жалеть или каяться,
Расписанье судеб не надежнее, чем поездов.
Поезда на соседних путях ненадолго встречаются,
Да нажать на стоп-кран ни один пассажир не готов.

Но однажды в лесу, на забытом Всевышним разъезде,
Мой вагон распахнет с лязгом двери в промозглую тьму...
Кто-то Там захотел, чтобы дальше мы ехали вместе.
Я останусь на насыпи, я Его верно пойму.

Жизнь порой повернет в ну совсем уж нежданную сторону.
Я сейчас вспоминаю о бывшем, наверное, дне:
Я - в 13 - стою и машу уходящему "скорому",
На котором - в 17 - ты едешь совсем не ко мне.

Вот я снова на насыпи между чужими мирами,
Мимо время бежит - все вперед, и вперед, и вперед.
Кто-то Там захотел, чтобы это случилось и с нами?
Пусть твой "скорый" замедлит здесь ход и меня заберет.

SHALOM
Виноградные лозы растут из единого корня,
Но от срезанной ветви вдали вновь родится лоза.
Ты стремишься к корням твоих лоз - год за годом, упорно,
Перенявши у предков их страсть, их язык и глаза,
Их ликующий смех при падении вражеских башен,
Их холодную ярость в защите прадедних могил...
Ты совсем как они - вместе и уязвим и бесстрашен,
Хоть по отчей земле ты и не от рожденья ходил.
Ты такой, как они - молча чтущий закон своей веры,
Улыбаясь от боли, рыдая от счастья порой,
И отчаянно, больше себя, свыше всяческой меры,
Страстно любящий землю, которая стала судьбой.
Ты такой, как они. Ты такой без стыда и тщеславья,
Без заносчивой наглости тех, кому больше везет.
В каменистой пустыне, где буйно весной разнотравье,
Пусть в мятежную душу извечный покой снизойдет.

***
Ходит боль, дорожками кружа,
Без оглядки, стиснув зубы и дрожа,
И себя за локти обхватив,
Все бормочет неразборчивый мотив:
"Ой-люли-люли-люли-люли-люли...
Обманули, заманили, увели,
И покинули: ни солнца, ни луны,
Ни тропинки до родимой стороны..."
Под березу на росу садится боль:
"Ты меня не мучай боле, не неволь.
Не терзай мою ты душу, отпусти..."
Я сажусь с ней рядом - некуда идти.

АВТОБИОГРАФИЯ В ФОРМЕ ИНТЕРВЬЮ
Я не играю в лотереи,
Не грею руки мытным сбором,
Не проповедую идеи
И не валяюсь под забором.
Переживаю все, что нужно
(Порой слегка переживая).
Когда кого-то лупят дружно,
Я вечно вылезу, мешая.
Образованье средне очень.
Язык? Один. Довольно длинный.
А деньги, кстати между прочим,
Вопрос ненужный и обидный.
Любовь? Помилуйте. Разлука?
No cоmments. Было. Да. Неважно.
Дите. Работа. Сплетни. Скука.
Поверить людям? Что вы. Страшно.
Отчаянье? Стыжусь. Подъемы?
Порой бывают, слава Богу.
Не приглашали на приемы.
Не выгоняли на дорогу.
Я суеверна? Да. Тщеславна?
Пожалуй да. И это тоже.
Ну, вроде все? Вот это славно.
И к черту возраст и цвет кожи.

ЕРУШАЛАИМ
Ерушалаим в черепичных крышах,
В базарном шуме и цветущей тишине.
Позволь мне стать еще немного ближе,
И в таинстве своем откройся мне.

Я так люблю тебя, Ерушалаим,
В огнях ночных, и в пестрой суете,
И на рассвете... Я тебе внимаю -
В молитвенной и светлой немоте.

Суровый камень древних грубых башен,
Стена и Храм, и в небе купола.
И день сегодняшний тебе совсем не важен,
Когда тобою Вечность ожила.

Мы завтрашнего дня, увы, не знаем,
В душе царят то радость, то беда...
Я не вернусь к тебе, Ерушалаим.
Но если я вернусь - то навсегда.

ГОРОДА
Города нам не изменяют,
Города нас не бьют под дых.
Города в дальней дымке тают,
В одиночестве мостовых.
Города мне когда-то снились
Чередой черепичных крыш...
Мы с тобой еще не простились?
Ну, удачи. Прощай, малыш.
Города... горький вкус эспрессо,
Слезы утреннего дождя.
Под распевы органной мессы
Ухожу. Ухожу, не придя.

ДУРОЧКА
Перебирая пальцем клавиши,
Перебирая сердцем струны,
Своих ошибок не исправивши,
Останься глупенькой и юной.
Пусть будет жизнь опять жестокою,
Но, вновь поверивши обману,
Останься беспечально-легкою,
Зажав невидимую рану.
И улыбайся от страдания.
И, боли поспешив навстречу,
Не закрывайся от признания,
Что время никого не лечит.

ПЛАКАЛЬЩИЦА
Оплакать (в первый раз, смущенно,
Сама справлялась как-то прежде)
Зову я плакальщицу в черном
Мертворожденные надежды.
Она со мной садится рядом,
Сухие складывает руки,
Из-под платка горячим взглядом
Глядит - и плачет. О разлуке.
О том, что было. О небывшем,
И о мечтах, что стали болью.
И плачу я, себя не слыша.
И плачу я почти невольно.